Крепостные Салтыковой в период с 1756 по 1762 гг. подали двадцать одну жалобу на свою госпожу. Все поданные жалобы проходили проверки, но Дарья Николаевна была женщиной с огромными связями в нужных кругах, поэтому участь жалующихся крепостных была предопределена с самого начала. Как только до Салтыковой доходили слухи, что кто-то из ее крестьян занимается доносами, она тут же предпринимала “меры воспитания” в отношении непослушных.
Так продолжалось до того момента, как одну из таких жалоб получила лично новоявленная императрица Екатерина II. В 1762 году «писменное рукоприкладство» ей передали два салтычихинских крестьянина Савелий Мартынов и Ермолай Ильин, жены которых были умерщвлены помещицей. Желая показать подданным свою власть и торжество закона, императрица сделала следствие и процесс над Салтычихой публичными в устрашение и назидание всем.
Следствие
По указу императрицы, числившийся при Московской юстиц-коллегии безродный чиновник Степан Волков и его помощник надворный советник князь Дмитрий Цицианов произвели следствие, продолжавшееся 6 лет. Были проанализированы счётные книги Салтычихи, записи о движении крепостных душ и архивы жалоб, поданных на Салтычиху её крепостными.
Затем были произведёны повальные обыски в московском доме Салтычихи и в Троицком, сопровождавшийся опросом сотен свидетелей. Были обнаружены бухгалтерские книги, содержавшие информацию о взятках чиновникам московской администрации, а опрошенные рассказали об убийствах, сообщили даты и имена жертв.
Согласно показаниям многочисленных свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня собственноручно умертвила 138 человек. Однако в дальнейшем следствию удалось официально установить и предъявить обвинению факты лишь 38 убийств (Салтыкова и ее подручные умели прятать концы в воду). Так, неоднократно на службу горничными к помещице поступали девушки двадцати лет, которые через две недели умирали. В 1759 году тело крепостного Салтыковой Хрисанфа Андреева предъявлялось в Сыскной приказ г. Москвы с многочисленными телесными повреждениями. Расследование обстоятельств смерти крестьянина проходило с грубыми нарушениями при оформлении документов.
Даже когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Кровавой Барыни продолжались пытки и убийства: уничтожали свидетелей обвинения, посмевших жаловаться на свою хозяйку. Весь ужас того времени состоял в том, что крепостные, давая показания на своего барина или барыню, вынуждены были после допросов возвращаться к нему же.
Арест “Кровавой Барыни”
В начале февраля 1764 года помещице Дарье Николаевне Салтыковой было официально объявлено об аресте и предстоящей пытке. К ней был приставлен священник, который должен был подготовить арестованную к тяжелому и болезненному испытанию и возможной смерти. В обязанности священника также входило уговорить Салтыкову помочь следствию, чтобы снять грех с души. Служитель московской церкви Николая Чудотворца Дмитрий Васильев проводил беседы с Салтыковой целый месяц, но ему не удалось уговорить ее сделать чистосердечное признание.
3 марта 1764 г. Дмитрий Васильев подал рапорт в Юстиц-коллегию, в котором сообщил следователям, что Салтыкова “приготовлена им к неизбежной пытке”.Однако, у следователей не было санкции на пытку и они нашли иной способ усилить давление на подозреваемую.
4 марта 1764 г. Дарья Салтыкова была доставлена в особняк московского полицмейстера в сопровождении стражи. В этот же особняк привезли палача, Салтыкову поставили в известность о том, что она привезена на пытку. Но пытали не помещицу, а совершенно другого человека, у Салтыковой на глазах. Следователи ожидали, что этот спектакль произведет на нее впечатление, но ошиблись, Салтыкова никак не отреагировала на мучения пытаемого. После очередного допроса Дарья Николаевна, широко улыбаясь, ответила следователям, что “вины за собой не знает и оговаривать себя не будет”.
Степан Волков, пытаясь доказать вину Салтыковой, решил в очередной раз попросить разрешения на ее пытку, но 17 мая 1764 года получил окончательный запрет:
“Ея Императорского величества Указом повелено не чинить ни ее (дворовым) людям, ни ей пыток”.
Обыски
В первой декаде июня 1764 г. были проведены в нескольких местах одновременно “повальные обыски”. Обыски проводились в Москве на Сретенке, где находился дом Салтыковой, и в подмосковном селе Троицком. Общее число допрошенных при обыске на Сретенке составило 130 человек. К удивлению следователей, большинство допрошенных смогли назвать точные даты убийств и фамилии погибших.
При допросе дворовых крестьян Салтыковой выяснилось, что в марте 1762 года среди домашних слуг Салтыковой образовался заговор из пяти человек: братьев Шавкуновых, Тарнохина, Некрасова и Угрюмова. Они пошли доносить московским властям о преступлениях помещицы. Повальный обыск в Троицком тоже принес неожиданные результаты. Число опрошенных превышало триста человек. Следствию стало известно о некоторых преступлениях и подельниках помещицы.
Предстояло пролить свет на гибель всего 138 человек. Следователи пришли к выводу, что помещица виновна в смерти 38 человек и подозревается в убийстве еще 26. В гибели 11 человек Салтыкова была оправдана, следствие посчитало, что крепостные хотят оговорить свою хозяйку. В общем списке, сформированном и представленном для Юстиц-коллегии пострадавшими от Салтыковой значились 75 человек, лишь 38 из них признавались погибшими в результате телесных повреждений — побоев. Важнейший вопрос, который в то время занимал следователей — подготовка убийства дворянина Николая Андреевича Тютчева.
Приготовив кустарную бомбу с помощью крепостных, Салтыкова велела заложить ее под дом, в котором жили Тютчев с женой, но попытка провалилась дважды, так как крестьяне боялись совершать убийство дворянина.
Салтыкова знала, что неверный возлюбленный должен вскоре уезжать в Тамбов по служебным делам, и решила не упустить такую возможность. Она отправила более десятка крепостных в засаду, чтобы убить Тютчева. Но кто-то из крестьян послал дворянину анонимное письмо, в котором предостерег Тютчева. Землемер решил ехать под охраной. Когда же помещица убедилась, что вместе с Тютчевым едет стража, она решила отложить свои планы и уже более не вспоминала об этом. Информацию о покушении на Тютчева следователи сочли достоверной, помещица признавалась виновной в “злоумышлении на жизнь капитана Тютчева”.
Весной 1765 года следствие в московской Юстиц-коллегии было окончено и направлено для дальнейшего рассмотрения в 6 департамент Правительствующего Сената.
Суд и приговор
В итоге, Салтыкова не признала собственной вины даже под угрозой пыток, но судьи вынесли вердикт — признать помещицу «виновной без снисхождения». В течение сентября 1768 года Екатерина II несколько раз переписывала приговор, сохранилось четыре различных версии.
Салтыкова Дарья Николаевна была приговорена:
- к лишению дворянского звания;
- к пожизненному запрету именоваться родом отца или мужа, также запрещалось указывать своё дворянское происхождение и родственные связи с иными дворянскими фамилиями;
- к отбыванию в течение часа особого «поносительного зрелища», в ходе которого осуждённой надлежало простоять на эшафоте прикованной к столбу с надписью над головой «мучительница и душегубица»;
- к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческого общения (свет дозволялся только во время приёма пищи, а разговор — только с начальником караула и женщиной-монахиней).
В 1779 году приговор Салтычихе был смягчен, и ее перевели в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. Пристройка была снабжена зарешеченным окошком.
Источник – Студенкин Г.И. «Салтычиха». Журнал «Русская Старина» 1874 том 10
(12 оценок, среднее: 4,33 из 5)
Загрузка...
