Наставление Ярослава Мудрого
перед смертью

В лѣт̑ . ҂s҃ . ф . ѯ҃в . [6562 (1054)] Престависѧ великъıи кнѧзь Русьскъıи Ӕрославъ . и єще бо живущю ѥму . нарѧди сн҃ъı своӕ рекъ имъ . се азъ ѿхожю свѣта сего сн҃ве мои . имѣите в собѣ любовь . понеже въı єсте брат̑ӕ єдиного ѡц҃а и мт҃ре . да аще будете в любви межю собою . Бъ҃ будеть в васъ . и покоривыть въı противнъıӕ подъ въı. и будете мирно живуще . аще ли будете ненавидно живуще. в распрѧхъ и которающесѧ то погъıбнете самї . [и] [погубите] землю ѡц҃ь своихъ и дѣдъ своихъ иже налѣзоша трудомь своимь великъıмъ . но пребъıваите мирно послушающе брат̑ брата . се же поручаю в со|бе мѣсто столъ старѣишему сн҃у моєму и брату вашему Изѧславу Къıєвъ . сего послушаите ӕко послушасте мене . да то въı будеть в мене мѣсто . а Ст҃ославу даю Черниговъ . а Всеволоду Переӕславль . [а Игорю Володимерь] а Вѧчеславу Смолинескъ . и тако раздѣли имъ градъı . заповѣдавъ имъ не преступати предѣла братнѧ . ни сгонити рекъ Изѧславу . аще кто хощеть ѡбидѣти брата своѥго . то тъı помагаи ѥгоже обидѧть . и тако үрѧди сн҃ъı своӕ пребъıвати в любви . самому же болну сущю . и пришедшю Въıшегороду разболѣсѧ велми . Изѧславу тогда сущю. а Ст҃ославу Володимери. Все[во]лоду же тогда сущю у ѡц҃ѧ . бѣ бо любимъ ѡц҃емь паче всеє братьи . є же имѧше присно ү собе .

Цитируется по: ПСРЛ. — Т. 1. Лаврентьевская летопись. — Л., 1926

“По смерти Ярослава I княжение целым родом надолго утвердилось в Руси; в то время области, занятые первыми варяго-русскими князьями, разделялись между двумя линиями, или племенами Рюрикова рода: первую линию составляло потомство Изяслава, старшего сына св. Владимира.

Мы видели, что этому Изяславу отец отдал Полоцкое княжество, волость деда его по матери Рогволода. Изяслав умер при жизни отца, не будучи старшим в роде, или великим князем, следовательно, потомство его не могло двигаться к старшинству, менять волость и потому должно было ограничиться одною Полоцкою волостью, которая утверждена за ним при Ярославе.

Вторую линию составляло потомство Ярослава Владимировича, которое и начало владеть всеми остальными русскими областями. По смерти Ярослава осталось пять сыновей: старший из них, Изяслав, стал к прочим братьям в отца место; младшие братья были: Святослав, Всеволод, Вячеслав, Игорь; у них был еще племянник Ростислав, сын старшего Ярославича, Владимира; этот Ростислав также вследствие преждевременной смерти отца не мог надеяться получить старшинство; он сам и потомство его должны были ограничиться одною какою-нибудь волостью, которую даст им судьба или старшие родичи.

Ярославичи распорядились так своими родовыми волостями: четверо старших поместились в области Днепровской, трое — на юге: Изяслав — в Киеве, Святослав — в Чернигове, Всеволод — в Переяславле, четвертый, Вячеслав, поставил свой стол в Смоленске, пятый, Игорь — во Владимире-Волынском.

Что касается до отдаленнейших от Днепра областей на севере и востоке, то видим, что окончательно Новгород стал в зависимости от Киева; вся область на восток от Днепра, включительно до Мурома, с одной стороны, и Тмутаракани, с другой, стала в зависимости от князей черниговских; Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье — от князей переяславских.

Мы сказали окончательно, потому что Белоозеро, например, принадлежало одно время Святославу; Ростов также не вдруг достался Всеволоду переяславскому: Ярославичи отдали его сперва племяннику своему, Ростиславу Владимировичу.

Так владело русскими областями Ярославово потомство. Но еще был жив один из сыновей св. Владимира, Судислав, 22 года томившийся в темнице, куда был посажен братом Ярославом. Племянники в 1058 году освободили забытого, как видно, бездетного и потому неопасного старика, взявши, однако, с него клятву не затевать ничего для них предосудительного.”

Цитируется по: Соловьев С. М. “История России с древнейших времен”

«Получив что досталось каждому по разделу, оставались ли они постоянными владельцами доставшихся им областей и как их области наследовались? Я сейчас упомянул о предсмертном завещании Ярослава. Вы, наверное, читали его ещё в гимназии, и я его не повторяю. Оно отечески задушевно, но очень скудно политическим содержанием; невольно спрашиваешь себя, не летописец ли говорит здесь устами Ярослава.

Среди наставлений сыновьям пребывать в любви между собою можно уловить только два указания на дальнейший порядок отношений между братьями-наследниками. Перечислив города, назначенные каждому, завещание внушает младшим братьям слушаться старшего, как они слушались отца: «…да той вы будет в мене место». Потом отец сказал старшему сыну: «Если брат будет обижать брата, ты помогай обижаемому»

Вот и всё. Но есть два важных дополнения этого завещания. В сказании о Борисе и Глебе уже известного нам монаха Иакова читаем, что Ярослав оставил наследниками и преемниками своего престола не всех пятерых своих сыновей, а только троих старших.

Это — известная норма родовых отношений, ставшая потом одной из основ местничества. По этой норме в сложной семье, состоящей из братьев с их семействами, т. е. из дядей и племянников, первое, властное поколение состоит только из трёх старших братьев, а остальные, младшие братья отодвигаются во второе, подвластное поколение, приравниваются к племянникам: по местническому счёту старший племянник четвёртому дяде в версту, причём в числе дядей считался и отец племянника.

Потом летописец, рассказав о смерти третьего Ярославича — Всеволода, вспомнил, что Ярослав, любя его больше других своих сыновей, говорил ему перед смертью:

«Если бог даст тебе принять власть стола моего после своих братьев с правдою, а не с насилием, то, когда придёт к тебе смерть, вели положить себя, где я буду лежать, подле моего гроба».

Итак, Ярослав отчётливо представлял себе порядок, какому после него будут следовать его сыновья в занятии киевского стола: это порядок по очереди старшинства.»

Цитируется по: В. О. Ключевский “Курс русской истории. Лекция XI.”